Цитата #883 из книги «Пражское кладбище»

В романе не слышно громогласных порицаний, проклятий. Моральных проповедей. Нет ожидаемого болевого надрыва, нет разговора о последствиях, о том, что же случилось дальше, после опубликования выдуманных Симонини по заказу царской охранки «Протоколов». Нет, это кратко проговорено, но в приложении.

Просмотров: 4

У Дрюмона имелись грива и большая черная борода, крючковатый нос, огненные очи. По расхожей физиогномике он был вылитый еврейский пророк. Да и в антииудаизме Дрюмона было нечто мессианское. Будто Предвечный Творец специально уполномочил его сживать со свету свой избранный народ. Симонини был обворожен антиеврейской оголтелостью Дрюмона. Тот евреев не терпел восторженно, истово, на грани сексуального запала. Не философский, политический антисемитизм Туссенеля, не богословский, как у Гужено, — нет, это были эротические спазмы. Послушать, как Дрюмон источал свои речи на нудных заседаниях редакционного комитета. — Я с удовольствием пишу предисловие к трактату Депорта о кровавом завете у евреев. Здесь не средневековые случаи! О нет! И в теперешнее время еврейские баронессы в изящных салонах вливают кровь христианских младенцев в пирожные, угощают друзей! Затем: — Семиты корыстны, любостяжательны, скаредны, суетливы, ловки, хитры, а мы энтузиасты, герои, рыцари, бессеребреники, прямодушные, открытые почти даже до наивности. Семит прозаичен, не видит дальше собственного носа, вы знаете, что в Библии нет ни слова о потустороннем мире? А у арийцев запредельность — страсть. Ариец вскормлен идеалами; наш христианский бог находится вверху небес, еврейский появляется когда-нибудь на горе, когда-нибудь из куста и никогда не свыше. Семиты — торгаши. Арийцы землепашествуют, слагают стихи, схимничают и прежде всего сражаются, бросая вызов судьбе. У семитов отсутствуют творческие дары. Кто и когда видел евреев — музыкантов, живописцев, поэтов? Кто и когда видел еврея, сделавшего хотя бы одно научное открытие? Ариец — изобретатель, а семит — использователь изобретений арийца.

Просмотров: 5

Повестователь сознает, что хаотичное содержание этих дневников (со многими забеганиями вперед и прыжками назад, так называемыми флэшбэками) сбивает с толку читателя и загораживает от него фактическую историю — то есть линию жизни Симонини до последней точки в его дневнике. Дело в расхождении между story и plot, как это называется у англосаксов, или фабулой и сюжетом, как называли это русские формалисты (кстати, сплошь евреи). Повествователь с некоторым трудом распутал сюжет и считает, что читателю лучше всего бы не обращать внимания на все эти нюансы и просто радоваться чтению. Но для особо въедливой читающей публики, или не сверхсообразительной, предлагается таблица, где увязаны сюжетный и фабульный уровни, которые расходятся, кстати, в любом романе, написанном, как в свое время говорили, «мастеровито». В колонке «Сюжет» передается краткое содержание страниц дневника, по главам, соответственно основному тексту. В колонке «Фабула» воспроизводится, наоборот, фактическая последовательность событий, которые в разные моменты рассказывают или реконструируют Симонини и Далла Пиккола.

Просмотров: 5

Верблюд ладно, он, по сути, неплох. Но вот крысы — увольте. Даже в блокаду можно ведь договариваться со спекулянтами, контрабандистами. Помню я один замечательный ужин, очень дорогой, не в каком-то главном ресторане, а в окраинной объедаловке, где мы с несколькими важными персонами (не аристократами, соглашусь, но в определенные времена социальными принципами приходится поступаться) получили возможность потребить и фазанов, и свежайший паштет из отменного качества гусиной печени.

Просмотров: 6

Еще до знакомства с Дрюмоном, однако, Симонини был призван Эбютерном в хорошо знакомый неф Нотр-Дам.

Просмотров: 3