Хотя трап мне существенно закрывал обзор, мешая рассмотреть, что происходит внизу, но можно было уверенно сказать, что Генрих едва держится на ногах. Владелец властного голоса уже стоял с ним рядом, закрытый от меня трапом. Тем временем толстяк нашел силы ответить.
– Привлёк один такой. Как бы нас за такие мысли и желания не привлекли, как в тридцать седьмом году.
– Здесь мы когда-то с женихом хотели сделать супружескую спальню, но, сами понимаете, не сложилось, теперь она будет вашей.
– Не удивляйтесь так сильно, ничего сверхъестественного в этой невидимости нет, закройте глаза и откройте через пять секунд.
– И что же вы будете делать? — ровным уверенным голосом ответил он мне.
– А ты что удумал, окаянный, как мы кредит-то отдавать будем, подумал? — завелась Баба Фрося, — расценки на масло и сметану в коопторге третий год падают.