След то извивался зигзагами, то описывал небольшой круг, то шел прямо, потом опять кружил. Создавалось впечатление, что мустанг либо не имел всадника, либо всадник заснул, сидя в седле.
Снова пришпоривает он измученного серого мустанга.
Своего решения он не высказал вслух. Но каково бы оно ни было, его колебания кончились.
Лицом к лицу, с горящими глазами, стояли они друг перед другом. Обе, страстно влюбленные в одного и того же человека, обе, терзаемые ревностью, обе вблизи него — увы, не чувствовавшего присутствия ни той, ни другой. Каждая из них считала другую своей счастливой соперницей. Луиза не слыхала тех слов, которые бы успокоили ее, но они до сих пор звучали в ушах Исидоры, терзая ее сердце.
— Я так и думал! — воскликнул Зеб, освобождая запутавшиеся в акации поводья. — В обществе моей кобылы жеребец пойдет спокойно за нами. Во всяком случае, нет необходимости резать ему глотку. Ну, а теперь, мистер Кольхаун, — обратился охотник к капитану, испытующе посмотрев на него, — не думаете ли вы, что нам пора двинуться в путь? Суд, наверно, продолжается. А если так, то, конечно, и наше участие будет желательно. Мне кажется, что с нами теперь свидетель, который может пролить свет на это дело, и мустангера либо повесят, либо оправдают. Ну как, вы готовы ехать обратно?
— Зачем искать дорогу? Что ты еще выдумал! Ведь мы ее не теряли, не так ли?