— Может ли это быть переряженный индеец? — снова обратился к нему майор.
Но для философствования не было времени. Защитив глаза от ослепляющего солнца, люди с ужасом разглядывали таинственного всадника.
Вы услышите теперь новые имена людей, новые названия мест и селений.
Огромный табун диких лошадей в сто, а иногда и в триста голов на пастбищах привольной прерии невольно привлекает внимание путешественника, и он наверняка остановится, пораженный грандиозной картиной. Коренной же житель Техаса равнодушно проедет мимо и лишь подумает про себя: «Табун мустангов». Он скорее удивится, если увидит, что пасется только одна лошадь, — это покажется ему странным, и он задумается: не дикий ли это жеребец, изгнанный из своего табуна, или, быть может, верховая лошадь, отставшая от группы путешественников?
Прочтя эти строки, Луиза безжалостно смяла письмо.
И тут у него загорелось желание вонзить нож в своего соперника и повергнуть его безжизненным к ногам возлюбленной. Но он не решился на это. Не оттого ли, что при свете луны он заметил, как блестел за поясом мустангера шестизарядный револьвер Кольта?