— Можете ли вы что-нибудь добавить, Кассий Кольхаун? — спросил чей-то голос.
Дон Сильвио был «ганадеро» — скотоводом большого масштаба. Его пастбища простирались на много миль в длину и ширину, а табуны лошадей и рогатого скота исчислялись тысячами голов. Его гасиенда — длинный и узкий одноэтажный дом — скорее напоминала тюрьму, чем жилое помещение. Со всех сторон она была окружена загонами для скота.
Это картина настоящей пограничной жизни — полувоенной, полугражданской, наполовину дикой, наполовину цивилизованной.
Успокоенный присутствием друга и зная, что верный пес теперь не даст его в обиду и защитит как от крылатых, так и от четвероногих хищников, юноша скоро забылся в глубоком сне.
Дикий табун направился, повидимому, через гребень возвышенности, на котором стоял дозорный.
Их обратный путь лежал через «прерию сорняков». Так назвали ее пионеры-колонизаторы Америки, повидимому не задумываясь особенно над выбором названия.