Кроссман никогда не был расположен к молодому ирландцу. Ему однажды показалось, что племянница комиссара, первая красавица форта, слишком благосклонно посмотрела на мустангера.
— Да, его я хотел убить. Для этого у меня были свои основания, о них я не буду говорить. Сейчас не стоит. Я думал, что убил его, но по роковой ошибке оказалось, что я убил двоюродного брата. Как мог я предположить, что эта ирландская собака обменялась плащом и шляпой с Генри Пойндекстеров?. Остальное вам известно. Я метил во врага, а попал в друга. Выстрел, по-видимому, был роковым, и всадник упал с лошади. Но чтобы не оставалось сомнений, я вынул нож — проклятое серапэ все еще обманывало меня — и отсек голову.
А вокруг все было в лихорадочном движении. Быстро сновали взад и вперед люди — от фургона они спешили к офицерским домикам и затем обратно к фургону.
Не слыша за собой топота копыт, Зеб Стумп, в свою очередь, натягивает поводья, поворачивает кобылу и смотрит на капитана вопрошающим взглядом. Он видит его крайне взволнованное лицо и сразу догадывается, в чем дело. Не говоря ни слова, старый охотник берет ружье и направляет дуло на капитана. Последний, как будто ничего не заметив, снова продолжает свой путь.
Только Зеб Стумп беспокоит меня. Подозрительная змея! Его нигде не могут найти. Интересно, где это он пропадает? Говорят, на охоте. Что-то не похоже. А что, если он отправился за ним? И вдруг поймает его?..
— Мне придется сделать для этого крюк… Ну хорошо, поедемте. Я провожу вас, если вы твердо решили ехать туда.