Она была полуоткрыта; но через минуту кто-то толкнул ее изнутри и широко открыл.
Кольхаун бросается вперед, с трудом сдерживая восклицание радости. Через секунду он уже около всадника без головы — момент, которого он так долго и тщетно добивался!
Не успел Кольхаун поверить в свое спасение, как, оглянувшись назад, он увидел гнедого. Но седок у него не тот, что раньше, не обезглавленный труп, а Морис-мустангер. От его преследования не уйдешь!
Два дня спустя, после третьей корзинки, доставленной тем же джентльменом в блестящей шляпе, Морису пришлось отрезвиться от своих мечтаний.
Обоз остановился. Слышались восклицания ужаса. Лошади ржали, мулы пронзительно ревели.
— Обычно их нечего бояться. Но именно теперь, в это время года, они становятся такими же дикими, как тигры, и такими же опасными. Вы даже не подозреваете, что разъяренного дикого жеребца следует больше бояться, чем волка, пантеры или медведя.