Авторов фундаментального труда по истории Грузии, удостоенного Сталинской премии, принял Сталин. Они были удивлены, что вождь говорил с ними только по-русски и обмолвился: «Вот у вас, у грузин...» А потом сказал: «А вот у них, у русских...» Кем же ощущал себя в конце 40-х годов Сталин? Грузином? Русским? Скорее всего, богом, у которого нет и быть не может национальности, иначе среди молящихся Христу не было бы антисемитов.
В Сталине было что-то бессмысленно жесткое, садистское.
Библия предсказала конец света. Один воспринимал Сталина как отца народов и воплощение социализма, другие―как гибель революции и социализма, а третьи― как пришествие антихриста и конец света.
В тридцатые годы многие говорили, что политические анекдоты сочиняет и распространяет Карл Радек. Дошло это и до Сталина, он сказал Радеку: «Товарищ Радек, я слышал, что ты сочиняешь политические анекдоты. Анекдоты ― это неизбежно, и неплохо, что сочиняешь их именно ты. Только обо мне не надо анекдотов, я ведь вождь». «А вот это, ― ответил Радек, ― уже не мой анекдот».
Возможно, Сталин умер за пять минут до атомной катастрофы мира. Случайно при таких обстоятельствах не умирают. Если же правда, что Сталина устранил Берия, то фантасмагорическая ирония истории, ее парадоксальность грандиозны: палач спасает мир от гибели!
Мобилизация началась в первые часы войны. В первые сутки была создана замечательная песня Лебедева-Кумача, давшая формулу этой войны («идет война народная, священная война») и призвавшая народ к сопротивлению. Впервые песня была исполнена на площади Белорусского вокзала, откуда бойцы уезжали на фронт. Искусство, военкоматы и оставшиеся в живых после сталинских репрессий командиры не ждали, когда Сталин соберется с мыслями и преодолеет свою растерянность, и организовывали сопротивление врагу. Армия и народ вступали в бой. Тяжесть этого боя была обусловлена не только внезапностью удара, на которую в свое время ссылался Сталин, не только силой и подготовленностью вермахта, но и тем, о чем после XX съезда рассказывал в своих публичных выступлениях маршал Малиновский. Он говорил, что накануне войны Берия уничтожил 32 тысячи (по другим данным, свыше 40 тысяч) лучших, опытнейших командиров армии и флота.