Сначала Ваня такой идее обрадовался, а потом опечалился.
Сначала Ваня не понял. Он тупо пялился в ночь, слушая, как поскрипывает вал, журчит вода в канале и шумит море.
Даже Совет, который на Ивана смотрел испепеляющими взглядами, и для которого не было ничего более важного чем «хозяйство» и тот решил, что «пойти и посмотреть что там да как — дело стоящее».
— И ведь он не лидер. Нет в нём этого… этой…
О себе в этот момент старик вообще не думал.
Иван говорил тихо-тихо. Никто из экипажа не знал, о чём они разговаривают. Это был очень личный разговор двух вожаков, который никто другой не должен был слышать.