— Пытку бессонницей я сам велел прекратить. Испытуемый, после пяти суток впал в пограничное состояние. Бред сумасшедшего нам не нужен, я полагаю?
Форт, что заново построил завхоз, Ивану понравился. Вместо двухэтажного домика теперь горло затона защищал здоровенный одноэтажный домина с очень толстыми стенами. На высоком и крепком фундаменте, обнесённый дополнительным защитным валом высотой в два метра. Слив изо рва Семёныч тоже упорядочил — перед валом, вокруг форта, была выкопана совсем небольшая и неглубокая канава, по которой в море стекала вода. Конечно, с основным рвом, она не шла ни в какое сравнение, но Ваня всё равно остался доволен — лишняя защита форту не помешает.
— Да. Народ оттуда весь угнали. Арабов порезали. Отвели в степь, подальше. Порезали и бросили. Я смотрел сам. Похоже, кожу с них сняли, а потом там ещё живых и бросили.
— … я ни в Иисуса не верю, ни в Аллаха. Ни во что я не верю, так уж получилось. Одно я знаю точно — кто-то или что-то ЕСТЬ. Оно за нами смотрит и всё запоминает. И за все наши дела с нас потом спросят. Не знаю кто и где, но спросят. И с тебя, Иван, тоже.
Петров закинул топор на плечо и, ласково посмотрев на притухшего канадца, пропел нечто матерное. Показывай, мол.
Из люка торчала голова Степанова. С улыбкой от уха до уха.