— Не о том где это, а просто о доме. Как ты живёшь. О семье своей расскажи, пожалуйста. О детках.
— Мы… — Голос Илии жеманно притих. — Работали над его пальцами. Теми, которые не двигаются. На правой руке. Чувствительности они, слава Богу, не потеряли.
Лужин поднял бокал и мотнул головой в сторону рубки.
Константин Сергеевич, капитан лодки и начальник разведывательной партии озабоченно стоял над телом пленного. Тот валялся в теньке уже два часа и в сознание приходить, похоже, не собирался. Не помогали ни обливания водой, ни лёгкие похлопывания на правой щеке, ни даже нашатырный спирт. Сегодня этому немцу досталось по самое немогу.
«Хотя… может из Игошинских кого сблатовать…»
Маляренко сидел, слушал и офигевал. Нарисованная им в своём воображении картина о бедных белых рабах, строящих неграм-пиратам галеры, рассыпалась как карточный домик.