Дан, вставай, придурок! В этом месяце тебя уже один раз хоронили, не надо такими делами увлекаться!
Шли без факелов — в темноте даже пламя свечи можно разглядеть от самого горизонта. Аршубиус, и при свете не очень-то ориентирующийся в здешних краях, чуть не сбрендил, пытаясь не сбиться с направления. К моему удивлению, он использовал компас оригинальной конструкции: горшок с водой, на поверхности которой плавал деревянный кораблик с каким-то черным камешком на палубе — нос суденышка указывал на север. Иридиане не переставали меня удивлять, хотя сегодня я не был расположен к размышлениям о прогрессивных и отсталых народностях этого мира.
— Вашему психиатру, думаю, захочется с ней познакомиться… А по поводу посольства: не будут вас там награждать. И денег тоже не дадут. Удавят в кладовке — и все.
Задним умом понимаю, что «сэнсэй» мне попался далеко не первосортный, но тогда этого знать не мог, он мне казался Чаком Норрисом. Уже на первом занятии я увидел, как ловко машут ногами старшие ученики. Ноги у меня были длинные — воображение тут же нарисовало картину, как одним взмахом я отправляю в нирвану сразу всех своих обидчиков.
А вот жалеть себя не надо — это может навредить больше, чем перелом ноги. Нельзя расслабляться. Если мозг начинает капризничать, надо его загрузить, чтобы не оставалось времени на чепуху.
Переспрашивать Тука не стал — и так благодарен за океан информации. Он столько слов, похоже, за год не выдает — расщедрился.