Иван посмотрел в жёлто-чёрные глаза пленника и, неожиданно для самого себя, произнёс.
— И распорядись насчёт кабанчиков. Надо будет, как следует… убиенных помянуть.
За оконным стеклом стали сгущаться сумерки. Ветер гнал по небу низкие тёмные тучи, из которых лил мелкий моросящий дождь. Противный, холодный и мерзкий, что, как ни странно, не могло не радовать Ваню.
Звонкий девичий голос перекрыл весь шум. Мужчины, словно разом подавившись, умолкли и только теперь обратили внимание на остальных присутствующих. Маленькая женская фигурка в плаще с капюшоном, встала на ноги и властным тоном ПОВЕЛЕЛА.
Голос чужака вплетался в мозг ядовитым плющом, мягко обволакивал и усыплял.
— Подожди, — Ваня отодвинул жену, — Степанов! Доложить о потерях!