– Про Михаила Ильича? А что ты хочешь узнать?
Нужно было уговорить Анну. Я приготовилась к долгому, тяжелому разговору, но она сразу же согласилась. Немедленно. Мне казалось, что, если я скажу ей прыгнуть с восьмого этажа головой вниз ради сына, она прыгнет. Слушалась она меня беспрекословно, держала дистанцию как младший со старшим, хотя мы были почти ровесницами.
Мне хотелось, чтобы Андрей умер рано, как многие мужчины, быстро и безболезненно. Во сне, например. Чтобы я уже похоронила его в собственных мыслях и перестала о нем думать или сохранила только хорошие воспоминания, а о плохом забыла.
– Почему вы развелись? – спросила я, не выдержав.
Он пошел мыть посуду. Я не удержалась, хотя приказывала себе сидеть и не двигаться. Меня съедало любопытство – где они спят, какие стоят фотографии?
Может, папе, не лишенному тщеславия, самолюбования и даже гордыни, которую он вовсе не считал грехом, а, наоборот, достоинством, нравилось такое слепое идолопоклонство. Женя ходил за папой по пятам, записывал каждое его слово, был услужлив, всегда под рукой. Мама считала, что искренности в Жене – кот наплакал. Она не верила ни единому его слову. Папа с мамой даже ругались из-за Жени.