Папа Алексея Сироткина, не то чтобы большой, но и не маленький чиновник из Внешторга, приходил к ней на прием с просьбой устроить сына в школу к Аделаиде. В середине года, по семейным, так сказать, обстоятельствам. Евгения Павловна посодействовала, после чего съездила отдохнуть в Болгарию по линии Торгпредства.
– Как твои дела? – спросила я у Сережи. – Ты очень вырос. Как в школе?
Мне кажется, что после того, как папа взял Женю на работу, у них с мамой закончились отношения. Или это случилось раньше?
Только сейчас до меня дошло, что Андрей никогда мне ничего не дарил. Ничего. А я даже этого не заметила. На день рождения подарил отрывной календарь. Мы тогда еще вместе смеялись, когда читали народные приметы в этот день и секреты хорошей хозяйки – как вывести чернильное пятно.
Так вот, тогда, на практике, я шла по плану урока, не отвлекалась. Дети попались сдержанно-равнодушные. И вдруг, где-то в середине урока, на меня нахлынула волна. Было ощущение, что я выпила вина. Я вся приподнялась, полетела. Слова складывались в предложения сами собой. Как-то стало легко и свободно. У меня появились силы. Нет, не вино – как будто в меня вкололи адреналин или какой-то другой стимулятор жизненной активности. Мне показалось на миг, что за счет этих детей я могу жить.
Ложусь я рано, в восемь. Дольше сидеть не могу. Устаю очень. Хотя от чего мне уставать? Ничего особенного не делаю. Но к вечеру валюсь с ног. Знаю, что заснуть не смогу, но все равно ложусь. Как в пионерском лагере – установила себе время отбоя. Раньше могла читать, тем и спасалась. Сейчас уже нет. Не вижу. И это меня мучает по-настоящему.