— Хм… — Я покивал. — Что ж, неплохо. Но насколько мне помнится, в нашем прошлом разговоре я упоминал о взаимном обогащении идеями, не так ли, Алексей Павлович?
Подъесаул, дюжий черноволосый мужчина со слегка раскосыми глазами, выдававшими наличие среди его предков башкир, киргизов или калмыков, слушал, слегка кивая косматой головой, хотя с каждой фразой ему становилось все яснее, что московского прохвессора надобно этак аккуратненько завернуть на обсуждение сугубо практических вещей, а то эвон как заливается — и половины слов непонятно.
— Дядя, а мы сможем построить такую башню в Петербурге? — восторженно спросил Николай.
Моряк вошел и, повинуясь указующему жесту хозяина, опустил свою худую задницу на скрипучий венский стул, стоявший перед столом штабс-ротмистра.
— И ты туда же, Яков Соломонович, — махнул я рукой. — Вон Викентий Зиновьевич с самого Лоренсу-Маркиша меня только его высочеством и обзывает, а теперь и ты. Ладно, рассказывайте, как у вас дела.
После общего завтрака я пригласил Пироцкого и Теслу к себе для более обстоятельного разговора.