— Ладно, — отозвалась она. — Тогда вечером я отпущу прислугу. Они мирные люди и могут начать нервничать, услышав выстрелы в моей спальне… То есть Лили и Якоб останутся. Здесь одиноким женщинам опасно ночевать в одиночестве. Но они такие старые, глухие и слепые… Они мне уже не раз говорили, что если в этот дом поздним вечером приедет какой-нибудь одинокий джентльмен, то они этого нипочем не заметят…
— Благодарю вас, ваше императорское высочество, — с неким благоговением в голосе отозвался Макаров. — Непременно почитаю и представлю свои соображения.
Адмирал Чихачев сморщил лоб и огладил бороду.
— Ой, ваш сочсво, вы это чего, сальца захотели? — с сомнением в голосе произнесла она. Похоже, высокопоставленные господа здесь сала не потребляли. — Или чего еще?
Так вот, чтобы быть уверенным, что мои отрывочные воспоминания не являются точно такими же перлами, я и решил заложить эту лабораторию. Причем идея была в том, чтобы привлечь к работе наряду со специалистами еще и ученых широкого профиля. Для чего мне и потребовались рекомендации Дмитрия Ивановича, ибо его авторитет в научных кругах был чрезвычайно высок, хотя верхушка академии его не жаловала. Ну а он, воспользовавшись случаем, решил вывалить на меня еще и множество идей, которые теснились в его гениальной голове. И одной из них оказался проект чего бы вы думали? Ледокола! Интересно, а у нас изобретателем ледокола считают адмирала (вернее, пока еще капитана первого ранга) Макарова…
Еще через два часа мы въехали в город, выросший на том месте, где, как я сказал бурам, должен был располагаться мой охотничий дом-замок. Причем не в городок, а именно в город, где были десятки магазинов, таверн или, скорее уж, салунов, а также мастерских, кузниц, складов, ночлежек и так далее. Как мне, посмеиваясь над моим удивленным видом, сообщил Канареев, там были даже две церкви, трое портных, четыре парикмахера и два гробовщика.