— Вы невнимательны. Я же сказал «только лишь убивая». — Он подался вперед, уперев в жандарма ледяной взгляд. — Мы будем их убивать. А также перевербовывать. И выставлять дураками или наймитами иностранного капитала, причем в последнем случае это отнюдь не всегда будет являться ложью. И так далее. Но в первую очередь мы займемся не этим. Мы будем зарабатывать деньги, много денег — десятки, а если все пойдет, как я планирую, сотни миллионов рублей. И на эти деньги мы будем плавить сталь, растить хлеб, возводить плотины, строить корабли, дома и заводские корпуса. Но и это не все. Мы будем растить новых людей. Людей, которым некогда будет заниматься разными революционными бреднями, потому что у них будет свое дело, дело их жизни, дело, которое они передадут своим детям. И эти господа, мечтающие о варианте всеобщего счастия с собой во главе, окажутся бессильны перед такими людьми. Поэтому, если мы сможем сделать так, что через тридцать — сорок лет именно такие люди окажутся в нашей стране в большинстве, господа бомбисты проиграют. Навсегда. И… более никто невинный не погибнет от их бомб. Так, как это произошло с вашей старшей сестрой. И разве не это будет самой правильной местью?
Суэц мы проскочили довольно быстро. На этот раз англичане не стали нас мурыжить, зато мы прошли мимо целого строя британских кораблей на внешнем рейде Порт-Саида. А вот Лоренсу-Маркиш встретил нас свежей волной. Но команды у меня за время пути уже обтесались, свыклись, так что никаких проблем это не принесло…
Формальности утрясли за пару дней, после чего я дал прощальный обед, на котором представил обществу Канареева, уведомив, что это бывший гвардейский офицер (подробности о жандармском прошлом оставим), любезно согласившийся взять на себя обязанности по обустройству моего будущего поместья. И вообще я собираюсь обустроиться с размахом, а также завести поля и фермы, чтобы баловать моих новых друзей такими изысками русской кухни, как пареная репа, гречневая каша и щи с расстегаями. Так что господину Канарееву поставлена задача поискать в округе русских переселенцев, знакомых с земледелием, или выписать их с родины, ну и прикупить у соседей еще землицы. А вдобавок заготовить материалы для большого дома со всеми хозяйственными постройками, несколько позже я пришлю архитектора, который и займется строительством. На том и откланялся.
Я понимающе кивнул. Действительно, у евреев родство исчисляется по матери. Впрочем, не только у евреев — подобные традиции имеют и другие народы, например туареги или некоторые племена аборигенов Австралии, и связаны они, как правило, с тем, что в определенный момент истории такой народ оказался на грани вымирания, потеряв гигантское число мужчин, и женщинам пришлось рожать детей от кого попало — от солдат-оккупантов или от собственных рабов. Именно в этот момент и произошла смена традиции признания родства от классической, по мужчине, к обратной — по женщине. Прямым подтверждением тому служит, например, Ветхий Завет, собрание древнейших текстов еврейского народа. В той же Книге Бытия, в которой рассказывается о родословной первых людей, написано: «У Еноха родился Ирад [Гаидад]; Ирад родил Мехиаеля [Малелеила]; Мехиаель родил Мафусала; Мафусал родил Ламеха». Ни о каких матерях и их национальной принадлежности пока не упоминается. Не важны они — родство идет по отцу.
До своего особняка я добрался уже в сумерках. И, едва войдя в спальню, повалился на кровать не раздеваясь — только сейчас понял, как меня вымотали эти четыре дня. Но черт возьми, у меня получилось! Я прошел два самых главных экзамена. И хотя у меня впереди их еще будет множество, самое главное, что они будут. А раз так — прорвемся! Мы же русские…