— Если бог есть, то вся воля его, и из воли его я не могу. Если нет, то вся воля моя, и я обязан заявить своеволие.
— Заперлись, по обыкновению последних дней, ровно в девять часов и узнать теперь для них ничего невозможно. В каком часу вас прикажете ожидать? — прибавил он, осмеливаясь сделать вопрос.
— Спроси! — указал вдруг, не слушая ее, Семен Яковлевич на помещика, стоявшего на коленях.
— Отечественной гувернантке здешних мест от поэта с праздника.
— Сократите, если можете, Степан Трофимович.
— Берегитесь, Липутин! — привстал с кресел Степан Трофимович и побледнел.