— Слишком не к чести вашей относится, не знаю, как вас зовут, — отрезала в решительном негодовании студентка.
— Сударыня, — не слушал капитан, — я, может быть, желал бы называться Эрнестом, а между тем принужден носить грубое имя Игната, — почему это, как вы думаете? Я желал бы называться князем де Монбаром, а между тем я только Лебядкин, от лебедя*,— почему это? Я поэт, сударыня, поэт в душе, и мог бы получать тысячу рублей от издателя, а между тем принужден жить в лохани, почему, почему? Сударыня! По-моему, Россия есть игра природы, не более!
— А что ж, убейте, — проговорил он тихо, почти примирительно.
— Вы всё настаиваете, что мы вне пространства и времени…
— Всегда; давно. Я мало ем; всё чай. Липутин хитер, но нетерпелив.
— Фу, черт, да такого и языка совсем нет! — продолжал смеяться Nicolas.