— Позвольте, господин Ставрогин, — резко обратилась к нему хозяйка, — мы все здесь ответили на вопрос, между тем как вы молча уходите?
Фон Лембке объяснил, что письмо очутилось вчера в швейцарской, когда там никого не было.
— Не нужно, Marie, не нужно гостиницу! Какая гостиница! Зачем, зачем?
В дальнейших записях Достоевский стремится раскрыть трагизм Князя как „нового человека“. Трагизм этот, по мысли писателя, заключается прежде всего в духовных сомнениях и исканиях Князя, испытавшего на себе воздействие идей Нечаева и Голубова. Князь отказывается от наследства и готовится „идти в бедность, в труд“. „Ищет правду; нашел правду в идеале России и христианства. <…> Христианское смирение и самоосуждение“ (XI, 116).
— Здравствуй, Шатушка! — приветливо проговорила mademoiselle Лебядкина.
— Он сказал, что если его на сук, то вас довольно и высечь, но только не из чести, а больно, как мужика секут.