Максим уже около года был главным заданием моего руководителя сети промышленного шпионажа в Лондоне. Я велел собрать о нем все возможные сведения, отслеживать его дела, его финансовые проблемы и вообще пытаться исподтишка, ни в коем случае не светясь, а используя двойную и тройную страховку, создавать Максиму трудности в его деятельности. Ну, скажем, в какой-нибудь газетке появляется статья о том, что господин Максим — несостоятельный должник, чья репутация держится только на созданном им самим имидже успешного предпринимателя и изобретателя, который на самом деле не имеет никакого отношения к действительности, поскольку господин Максим всего лишь ловкий мошенник, выдающий за свои изобретения либо пустые подделки, либо изобретения других людей. Именно вследствие этого Максиму и пришлось бежать из САСШ, где ему грозило преследование по суду со стороны одного из таких ограбленных изобретателей, господина Эдисона, — тот оказался достаточно влиятельным человеком, чтобы не поддаться запугиваниям со стороны господина Максима, и бросил ему вызов. Так вот, в случае, если бы кто-то начал выяснять, откуда такие сведения и кто заплатил корреспонденту, максимум, что удалось бы выяснить, так это, что заказчик имел немецкий акцент. А следующая заметка подобной направленности уже была профинансирована заказчиком с французским акцентом, но тот при разговоре упоминал Льеж. И так далее. К тому же удалось инициировать запрос в несколько банков, занимающихся финансированием проектов Максима, от английского казначейства о его финансовом состоянии и пустить об этом слух. Так что в Россию Хайрем Стивенс прибыл в несколько раздерганном состоянии.