— Да, уж что-то слишком, — подтвердила Александра, — так что даже и смешон немножко.
Князь до того краснел, что не мог прямо глядеть на Лизавету Прокофьевну.
— Камер-юнкером? Я никак этого не воображал, но…
— Я-то чем виновата, — смеялась Аделаида.
— Странно, странно это мне всё. То есть такой сюрприз и удар, что… Видишь ли, милый, я не насчет состояния (хоть и ожидал, что у тебя побольше), но… мне счастье дочери… наконец… способен ли ты, так сказать, составить это… счастье-то? И… и… что это: шутка или правда с ее-то стороны? То есть не с твоей, а с ее стороны?
— Я думаю, это было бы глупо… если некстати.