— Я зубами выхвачу за одну только тысячу! — предложил было Фердыщенко.
— Вы женитесь? спрашиваю я, если вы только лучше любите такое выражение?
— Вы меня удивляете, — продолжала по-прежнему генеральша, — голоден и припадки! Какие припадки?
— На уме ни у кого не было, слова такого не было сказано! — вскричала Александра Ивановна.
Всё это было, конечно, грубо и преднамеренно выделано, но так уж принято было, что Фердыщенку позволялось играть роль шута.
— Полезай! — заревел Фердыщенко, бросаясь к Гане в решительном исступлении и дергая его за рукав, — полезай, фанфаронишка! Сгорит! О, пр-р-роклятый!