— Нашли, что ли, его? — робко спросила она.
— Это что же? — спросил он письмоводителя.
Он был как бы сам не свой. Он даже и на месте не мог устоять одной минуты, ни на одном предмете не мог сосредоточить внимания; мысли его перескакивали одна через другую, он заговаривался; руки его слегка дрожали.
— Пошел! пошел! — разгонял он теснившихся кругом людей.
— Да може, не впору! — заметила Настасья.
— Да ты серьезно болен, знаешь ты это? — Он стал щупать его пульс; Раскольников вырвал руку.