— Кровь! какую кровь? — встревожилась Пульхерия Александровна.
Раскольникову вдруг захотелось сказать им всем что-нибудь необыкновенно приятное.
— Катерина Ивановна в чахотке, в злой; она скоро умрет, — сказал Раскольников, помолчав и не ответив на вопрос.
Илья Петрович хохотал, вполне довольный своими остротами.
— Еще бы! Собственноручно отколотили. Понятно, что совестно, хе-хе-хе!
— Это откуда? — крикнул он ей через комнату. Она стояла всё на том же месте, в трех шагах от стола.