Она сама не узнавала себя – казалось, глубоко внутри нее рождается совсем другой человек, жесткий и сильный, мало чем походящий на нее прежнюю. Хотя стальной стержень в ней всегда имелся – если уж она принимала какое-нибудь решение, то свернуть с дороги ее не могло заставить ничто. Именно потому и не послушала никого, когда все вокруг уговаривали сделать аборт.