Он достал из мешка кусок печенки, завернутый в газету, и с минуту, хмурясь, глядел на нее.
И на тридцати акрах царили чистота и порядок, все было прибрано и приглажено.
Поворачивая на блюде баранью ногу то в одну, то в другую сторону, отец что-то бормотал про себя.
Тот отпил из нее, и они с отцом обменялись рукопожатием.
— Нет, — сказал я, — я хочу с ним драться.
Боль от загнутого пальца не прекращалась ни на минуту, но боль в бедре казалась чуть легче, когда я изгибался и лежал смирно. Даже в краткие промежутки между приступами боли, когда я забывался в дремоте, меня посещали сны, которые были полны мук и страданий.