— Да, наверно, для того, кому можно выбирать. — И, презрительно усмехнувшись, добавил: — Как-то раз фермер мне сказал: «Вы, ребята, никогда не бываете довольны. Если дать вам сыру, вы обязательно захотите его поджарить».
— Они арабской породы, это верно, но нечистых кровей. У кобылы нагнет. Взгляни-ка на ее бабки.
Такая езда доставляла мне мало приятного. Меня сильно подбрасывало в седле, а смягчать толчки, пружиня ногами, я не мог.
Встретив его утром около школы, я предложил сесть вместе во время экзамена, но Вильям Фостер был в праздничном костюме, и это повлияло на его отношение ко мне. Он держался сухо, был неразговорчив и заявил мне, что его мать велела ему сесть от меня подальше.
Я любил слушать эти утренние разговоры, но часто мне трудно было понять, о чем идет речь. Мне всегда хотелось разузнать обо всем как можно подробней.
Иногда я срывался, но обычно нижние ветви смягчали падение, и я никогда не ушибался сильно.