Лазая по деревьям, я пользовался только руками — ноги мои были почти бесполезны. Когда я подтягивался с ветки на ветку, «плохая» нога беспомощно болталась, а на «хорошую» можно было только опираться, пока руки схватывали верхнюю ветку.
— Едет миссис Карузерс! — кричала моя сестра, и мы все устремлялись к воротам, чтобы посмотреть на коляску, запряженную парой серых лошадей и с кучером на козлах.
— Ох, и здорово же было! — сказала она. — Мы сидели во втором ряду.
— Эй, давай я перенесу тебя! — говорили они. Они привлекали ко мне внимание всех присутствующих. Когда взрослых не было, ребята как будто не замечали, что я ползаю, а не хожу. Они обливали меня водой, облепливали илом во время наших битв или наваливались на меня и колотили мокрыми кулаками.
— Сворачивай не на первом повороте, а на втором, туда около двух миль.
— Он так все пропитывает, что даже проходит сквозь стекло бутылки, внушительно сообщила она.