Меня интересовало, куда же они деваются, когда пруд высыхает.
У него была трость, и, прежде чем ударить какого-нибудь мальчика, он дважды взмахивал ею и затем проводил по ней рукой, словно очищая ее.
— Да. Все время, — отвечал я. — Не перестает ни на минуту.
Доктор Кроуфорд жил в Балунге, небольшом городке в четырех милях от нашего дома, и навещал больных на окрестных фермах, только когда заболевание было очень серьезным. Он разъезжал в шарабане с полуподнятым верхом, на фоне голубой войлочной обивки которого эффектно выделялась его фигура, когда он кланялся встречным и приветственно помахивал кнутом, подгоняя свою серую лошадку, трусившую рысцой. Этот шарабан приравнивал его к скваттерам, правда, лишь к тем из них, чьи экипажи не имели резиновых шин.
— Я всегда готов променять котлеты на молочный шоколад, — сказал я однажды матери, нагнувшейся над сковородкой.
— Сегодня мы будем в лагере, — сказал утром Питер. — Мне надо приехать перед обедом. Хочу нагрузить дроги нынче перед вечером.