Второй, начальственный этаж был тих и темен. К тому времени, как мои занятия заканчивались, в полицейском управлении оставались только ночные дежурные и те маньяки, что готовы сидеть на работе до восьми. А все почему? Потому что какая-то сволочь прописала, что внештатный сотрудник должен выполнять свои обязанности не менее двух дней в месяц, то есть целых шестнадцать часов. Тратить на меня собственные выходные Сатал не собирался, занятия в университете никто не отменял, поэтому я вынужден был приходить сюда в единственный более-менее свободный на неделе день – в среду, и заниматься четыре часа подряд, пока мозги не сворачивались в узел.