Я почувствовал, как меня оценивают. Словно просвечивают рентгеном.
— Ты чего его злишь? — прошептал я в самое ухо брату. — Нельзя просто «спасибо» сказать и уйти?
— В келье. То есть, раньше здесь келья была. А теперь используют как тюрьму. Глупые.
— Понятно, — кивнул он и наконец удостоил меня взглядом. В глазах пульсировала растерянность, никак не вязавшаяся с образом уверенного в себе мужчины. — Не советую тут метку ставить. Я четвертый круг уже нарезаю. Ноль эффекта.
Трещины, что еще сутки назад раскраивала дисплей надвое, не было. Она пропала. Экран темнел — совершенно ровный, без намека на повреждение. Потертости на корпусе тоже поубавилось. И логотип теперь переливался половиной букв вместо одной.
— Ну валяй, раз помнят, — подбодрил я. — Пой.