Один смахнул пот со лба. Устал. На жуткую коллекцию человеческих тел он смотрел едва ли не с гордостью.
— Кыса-кыса, — позвал он. И начал быстро и необычно щебетать: — Еш-еш-еш-еш.
Я запнулся. Последний раз я ел черт знает когда. Привалов мы не делали, хотя в рюкзаке был паек, презентованный шашлычником. Жрать хотелось зверски.
— Глупые, — повторил мужик. — Клеть для тела ничто, если дух свободен.
— Спросила бы. Только один орал как резаный и не склонен был разговаривать, а второй очень торопился.
Никто за нами так и не погнался. Мы бежали еще какое-то время, потом я выдохся, да и Борис стал притормаживать. Не сговариваясь, сбавили темп, перешли на шаг. Мысли тоже замедлили ход, потекли размеренно.