Я шагнул в стену света. Чужого и родного. Далекого, как ледяное мерцание звезд, и близкого, как жаркая агония умирающего…
Паренек вылетел на Т-образный перекресток и резко вильнул вправо, проскочив мимо машины.
Бориса наглый пройдоха почему-то развеселил, и он разрешил тому остаться на завтрак.
В ногу стреляло болью, по щеке и губам текло горячее и соленое, сердце ухало за двоих.
Пальцы судорожно стиснули камень. Я размахнулся и бросил его в стеклянную дверь. Сильно, вложив всю злость и отчаяние.
Он резко хлопнул дверцей второй раз, третий. На четвертый она распахнулась во всю ширь, демонстрируя сгнившее тело. С этим все было нормально.