Футляр с чудом уцелевшими очками болтался у меня на груди, отсчитывая ритм.
И голова на месте, и оскал через истлевшую плоть проступает, как в дешевом фильме ужасов.
Засранка. Как будто у меня было время готовить ее неокрепшую психику к проходу сквозь стену. Или полагалось разрешения спросить?
Ночь пролетела как-то незаметно. Рассвет был уже рядом…
— Эй, гроза политики, а скажи мне, кто такой Дмитрий Ульянов?
Борис не ответил. Просто повернулся и пошел. Впрочем, далеко уйти он не успел. Из-за угла сгнившей будки магазинчика метнулась невысокая фигурка, кинулась Борису под ноги, ткнулась в живот и отпрянула.