Ольга молчала, затравленно глядя то на меня, то на брата.
— Как думаешь, что с нами случилось? — осторожно спросил я.
— Здравствуй, отец Серафим, — издалека приветствовал хозяин. — Как труд? Облагораживает?
Он кивнул вперед. Там, между домами в конце дороги, на выезде на проспект, было светло. Будто мы стояли в тени, а там начиналось открытое солнечное пространство. Стена?
Семеныч поглядел на Алексея Ивановича. В глазах мелькнул страх, готовый обернуться безумием.
Усатый подождал, пока звук удалится, и снова посмотрел на нас. На меня, на брата, снова на меня. В отличие от Павла, на местного начальника я, видимо, произвел большее впечатление, чем Борис.