— Пош-ш-шел! — зловеще прошипел Борис, наступая и не давая зверю опомниться.
— Понимаешь ли… — Он осекся. Посопел. — Дурдом… Ладно. В общем, стена. Непрерывная, бьет прямо из земли. Если издалека смотреть, почти не заметно. Но чем ближе, тем ярче кажется. Вплотную я не подходил, но, говорят, если рядом стоять — слепит.
— До ночи разберемся. Сейчас важнее не выглядеть мясником. Идем.
— Ах ты засранка! — выдохнул я и, держась за горящую щеку, бросился следом.
Бессмысленность предложения дошла до меня быстро. Колян просто пожал плечами и продолжил хрустеть макаронами. Борис же, при упоминании о железе, подтянул к себе ящик с инструментами.
…Я видел больного, голодного мужчину. Он шел куда-то к видимой лишь ему одному цели. За ним жалкой стайкой семенили дети. Четверо или пятеро. Грязные, оборванные.