— Могу предложить топором по кумполу, — выдал брат таким тоном, что даже я не понял, шутит он или говорит серьезно. — Не боишься, что я тебе сейчас башку снесу, а потом возьму, что надо, и уйду.
— Двадцать восемь, — обронил я, не выдержав.
Я начал неторопливо спускаться, стараясь не скатиться по склону. Людей отсюда видно не было. Скорее всего, они меня тоже не видели. Зато услышали.
Я стиснул зубы, чувствуя, что сводит скулы. Кое-как приподнял голову и выпустил из легких весь воздух. Одним глотком осушил кружку. Спирт смел колючки из пищевода и провалился в желудок. Замер, решая, остаться или красиво вернуться?
Борис курил у меня за спиной. Дым сигареты сносило легким ветерком в сторону. Он проплывал мимо меня сизым призраком, поднимался, терялся в ветвях, растворялся в прозрачном воздухе.
— Держи. Йодом мажься и бинтуйся, если марля не сгнила.