Борис разжал пальцы, выпуская попутчика. Отошел в сторону, с деланным спокойствием поднял пакетик, дернул за края и захрустел сухарями.
— То есть ты мессия, а это, — я кивнул назад, — твои апостолы? Который из них Иуда?
Что ж, по крайней мере, понятно: я снова с другой стороны сияния — ведь здесь есть животные. Только вот… Куда же подевались люди? Почти центр Москвы. Даже с учетом того, что большая часть не проснулась, все равно должно быть много людей. А тут…
— Могу предложить топором по кумполу, — выдал брат таким тоном, что даже я не понял, шутит он или говорит серьезно. — Не боишься, что я тебе сейчас башку снесу, а потом возьму, что надо, и уйду.
— Двадцать восемь, — обронил я, не выдержав.
Я начал неторопливо спускаться, стараясь не скатиться по склону. Людей отсюда видно не было. Скорее всего, они меня тоже не видели. Зато услышали.