Сколько он еще убьет и покалечит, прежде чем найдется кто-то, кто сможет его остановить?
Мелодия, доносящаяся сверху, прервалась, как будто кто-то резко выключил запись. Или поставил на паузу. Стало тихо…
Фыркающий звук повторился, словно кто-то неумело передразнил меня. И этот кто-то стоял сзади.
Захотелось схватить эту ладошку, ладошку Эли, поцеловать. Выхватить из нее искру, которая добавит сил, заставит справиться с приступом отчаяния, позволит подняться и идти дальше.
— Слушай, ты в своем Внуково газет, что ли, не читал? — раздраженно уточнил он. — Впрочем, вы все вообще темные, за наукой не следите… В тот день, в шестнадцатом году, запускали на предельную мощность новый коллайдер. Видать, когда там рычаг на полную выкрутили, тогда и шарахнуло. Может, частицу какую хитрую получили, может, крошечную черную дыру в разгоночном туннеле, может, поле какое — хрен его знает. Вот и появилась эта стена.
Пришло понимание: если хочу жить, если хочу добраться до Москвы и найти Элю, то нужно бежать. Без оглядки, не думая о том, что происходит за спиной, игнорируя это «тук-тук-тук», забыв, что у молчуна не хватает части головы, а ветровка Бориса забрызгана какой-то гадостью.