Утром 12 апреля 1961 года, по дороге в редакцию, я купил в московском уличном киоске единственную доступную советским гражданам иностранную газету на английском языке — лондонскую «Дейли уоркер» (ныне «Морнинг стар»). На первой странице в глаза бросался огромный заголовок, сообщавший о том, что в Советском Союзе запущен в космос человек.
Этот эксперимент чуть не закончился катастрофой. Юганов, великолепный испытатель, быстро «пристроился в хвост» к ракете и наблюдал за ее поведением в воздухе с самого старта. Но где-то в середине траектории ракета внезапно свернула с курса, и Юганов перепугался, что она пойдет на Астрахань. Он подошел на близкую дистанцию, поймал ракету в прицел и открыл огонь из автоматической пушки. Но то ли в ракету вообще труднее попасть, чем в самолет, то ли сказалось традиционное неумение летчиков-испытателей вести меткую стрельбу в воздухе (они ведь не были военными летчиками) — Юганов, к своему ужасу, обнаружил, что израсходовал весь свой боекомплект, а проклятая немецкая штуковина летит как ни в чем не бывало и вот-вот пойдет вниз, на цель. Летчик решил, что надо пожертвовать жизнью и протаранить ракету собственным самолетом, взорвав ее в воздухе. Он дал радиограмму: «Объект изменил курс, есть опасность поражения населенного пункта, сбить огнем не удалось, разрешите идти на таран». Эту радиограмму принял Сергей Королев, сидевший на командном пункте. Не раздумывая, он ответил: «На таран идти не разрешаю, продолжайте наблюдение, доложите место падения объекта».
Этот штурм начался и успешно завершился полетом Германа Титова на «Востоке-2» 6 августа 1961 года. Опять Королев блестяще вышел из положения: он провел полет по той программе, по которой шли первые «собачьи» запуски, — то есть семнадцать витков с посадкой в начальной точке. Правда, два таких полета закончились в свое время неудачами, но надо было рисковать, ничего не поделаешь. Кроме того, ТДУ — тормозная двигательная установка — в прошлом подводившая после суточного пребывания в вакууме, была объектом постоянного внимания конструкторов. Над ней работали днем и ночью, испытали десятки раз — словом, сделали все, чтобы она сработала нормально. И она сработала.
А «сверхсвязка» Королева имела, как мы уже знаем, суммарную тягу двигателей первой ступени в 500 тонн, выводя на орбиту вес, лишь на 40–45 процентов превышающий вес «Джемини». Сравните: 195 тонн тяги у «Титана» — и 3,5 тонны полезной нагрузки; 500 тонн тяги у советской ракеты — и 5 тонн полезной нагрузки.
Позже, выступая перед публикой с рассказом о полете, Терешкова неплохо использовала этот эпизод. В ее изложении он выглядел так. Колхозницы встретили ее радушно и спросили, чем угостить. И ей захотелось простой русской еды — черного хлеба и лука. Такие истории действуют на известную часть советского населения…