Потом Международный Геофизический год кончился — а учреждение Крошкина осталось. Его надо было срочно как-нибудь назвать. И название придумали такое: «Междуведомственная Комиссия по исследованию и использованию космического пространства при Академии наук СССР». С Молодежной улицы «комиссия» перебралась в здание научно-исследовательских институтов Академии наук по улице Вавилова, 18. Теперь все статьи по космосу стали направляться на предварительную цензурную проверку по этому адресу.
Королева предупредили, что прежний темп работы после выписки из больницы равносилен для него смертному приговору. Вместе с тем врачи сказали, что не видят у него смертельных заболеваний, и длительный отдых после лечения может практически полностью вернуть здоровье.
Королев прекрасно понимал, что, раз начав запускать спутники, американцы смогут это делать в гораздо более широком масштабе, чем Советский Союз. Ведь изготовление каждой следующей советской ракеты стоило огромных трудов и совершенно невероятных денег. В последние годы жизни Сталина в Москве было воздвигнуто грандиозное и довольно нелепое здание университета на Ленинских горах — с украшениями и шпилем наверху. Это было исключительно дорогое сооружение. Но каждая ракета того типа, какой использовался для первых спутников, стоила дороже, чем весь 32-этажный университет. И армия не желала отдавать эти драгоценные ракеты на запуск спутников. К тому же ничего нового, особенно эффективного с точки зрения пропаганды, сделать было уже нельзя.
Далее. В 1961 году отношения между Хрущевым и Мао Цзэ-дуном были уже далеко не блестящими. Совершенно исключается, чтобы Хрущев принял решение «спрятать» больного космонавта в Китае, тем самым открыв именно китайцам такую важную тайну, как неуспех первого космического полета. Одно это соображение, вместе с тем неоспоримым фактом, что В. Ильюшин действительно лечился на китайском курорте, начисто опровергает часть версии, относящуюся к нему.
Помимо всех этих реакций, была еще одна — паническая. Эта реакция, насколько можно было судить по выдержкам из американских газет, царила в Вашингтоне. Положительным результатом вашингтонской паники было то, что американские специалисты получили, наконец, нужные средства и стали готовиться к запуску своих спутников.
Эти предложения Королева были приняты как-будто благосклонно. Обрадованный конструктор пообещал взамен новым «хозяевам», что постарается напоследок обогнать американцев еще в одном деле — выводе человека из корабля в открытый космос. Было известно, что в первом же пилотируемом полете «Джемини» астронавты США намереваются открыть люк и разгерметизировать кабину, после чего герметизировать ее вновь и восстановить внутреннее давление. А во втором поете «Джемини», вскоре после первого, предполагался выход одного из астронавтов на «прогулку». Вот это американское «расписание», как всегда объявленное заранее, Королев и собирался «обойти» еще одним полетом «шарика» по совершенно той же программе, по какой летал «Восход», а до него «Восток-2», а до него собаки.