– Черт, сэр, мне как-то не по себе. Не хочу портить эту машину.
– Но мюдюрь Гуссейн, я делаю в точности так, как вы мне приказали!
Его стрелковая позиция – под номером три. Просто какая-то грязная дерюга, брошенная на землю, нет ни вала, чтобы пули не летели куда попало, ни нормальных мишеней. Наоборот – их вывезли подальше от полигона, в качестве мишеней – старые картонные коробки и листы бумаги.
Легкая вибрация воды подсказала боевому пловцу – «опасность» – и он нырнул. Все, что он хотел, – он увидел.
Он один – в здании, полном мертвецов и не только. Но бывали случаи и похуже…
Хохлы были не нужны – более того, они были опасны. Любой из них может попасть в руки федералов и рассказать – по доброй воле или под пытками – о том, что произошло здесь, в грозненском подвале. И тогда всплывет вопрос и о нападении на спецмашины, принадлежащие ФСБ, и про русского, которого завербовали чеченцы. А Басаеву он был нужен, этот русский, чтобы он был живым и сидел на таком крючке, с которого уже не соскочить. Потому что русский этот – был выходом на самый верх, Басаев это понял еще с Абхазии. Дудаев имел дело с хозяевами этого русского – а он будет иметь дело с ним. Не всегда, чтобы решить какой-то вопрос – нужно говорить с хозяевами, иногда и последний лай бывает полезен.