– Я, пожалуй, поеду, – заявил Олег. – Наше с вами свидание, Катя, видимо, отменяется.
Он был уверен, что она все же заплачет, или затопает ногами, или кинется ему на шею – сделает нечто простое и понятное, и это простое и понятное освободит его от всего, что он нагромоздил на них обоих!..
Он не умеет утешать! И жалеть не умеет тоже!
Она сделала, как ей было велено, пакет не долетел, конечно, плюхнулся неподалеку, и Алекс, чертыхнувшись, полез за ним.
Митрофанова отставила кружку. Кофе пить ей расхотелось.
Митрофанова опять пожала плечами, потыкала в кнопки и сунула телефон ему.