— Йокка, тебя тревожит то, что идет со стороны Урд-Ана. Может быть, ты чувствуешь лучше меня, понимаешь больше, но и для меня там словно натянута струна, опоясывающая весь Эл-Айран. Молния, не вспыхивающая, а торчащая в земле. Если бы это был ветер, он сбивал бы с ног. Если бы это был свет, он слепил бы как Алатель, спустившийся с неба. И будет еще хуже. Терпи.
Дан взглянул на поверженного воина. Из-под съехавшего шлема выглядывала зеленая кожа.
Друзья вышли на берег, поодаль у пристани колыхались суда и лодки, за сараями галдела рыночная площадь, а перед друзьями простиралась полоса чистой воды.
— Да уж питья тут в достатке! — воскликнул Ангес.
— Ну здравствуй, старый пень. Помнишь меня?
Дан еще раз бросил взгляд на истерзанные тела и подошел к нари. У его ног головой на почти дочиста обглоданном лайне, повиливая хвостом, лежал Аенор. Увидев мальчишку, пес с трудом поднялся на израненных лапах, шагнул вперед и осторожно ткнулся горячим носом в плечо Дану. Мальчишка замер. На какое-то мгновение ему показалось, что именно здесь, у пепелища его сгоревшего дома, ждало единственное оставшееся родное существо, и он прижался к морде пса щекой.