— Еще бы не крупновата, — стиснул зубы Леганд. — Уверен, каких-то четыре дня назад она носила черное платье и даже ездила верхом! Это колдун, который сжег смараг! Не узнали?
— Послушай меня, зеленокожий… — Карлик с кряхтеньем поднялся, выпутавшись из тряпья и обнажив покрытое нечистотами, грязью и рубцами тело. — Если есть у тебя хотя бы маленькая надежда уцелеть, беги. Если же ты поможешь и мне избежать моей участи, клянусь собственной жизнью, я буду служить тебе до того дня, пока ты не скажешь: иди, банги, ты выполнил свой долг. И если мне придется закрыть тебя своим телом от стрел врага, я сделаю это!
— Располагайтесь у костра. Воду наши женщины вам принесут.
— Ты явно не закончил свое обучение в Гранитном городе, — вздохнул белу. — Ни один мудрец, не зная, какая идет часть дня, не сможет наблюдать за звездами или правильно составить чудодейственное зелье.
Первых беженцев-вастов друзья встретили на третий день. По расчетам Лукуса, до Лингера оставался еще день или два пути. Уйдя с дороги на Эйд-Мер, уже к вечеру друзья достигли цепи невысоких холмов, трава на которых была чуть ниже, чем на обильных лугах, еще через день выбрались на плоскогорье, покрытое солончаками, пересекли дорогу на Лингер, вновь окунулись в море травы и уже собирались так и держаться чуть южнее тракта, когда заметили группу людей.
Они лежали всюду. На камнях, на лавках, под заставленными снадобьями стеллажами, в стенных нишах, на столах, на металлических козлах, предназначенных скорее для пыток, чем для отдыха. Низкорослые радды у лестницы с трудом натягивали на безвольные руки жилеты из сыромятной кожи. Служки-одевальщики, располосованные мечом Саша, повалились ниц мгновенно, не успев даже схватиться за ножи. Их предсмертных вскриков хозяева не услышали. Они были заняты у длинного стола, на котором, визжа, извивался окровавленный человек. Три зловещие фигуры. Высокая в черном балахоне и две пониже ростом — в серых.