Тиир проводил его взглядом, сузил глаза, сглотнул, обернулся к застывшим в ожидании воинам, решительно развязал ремни кожаного фартука.
— Может быть, и так, — задумался Матес — А может быть, и нет. Те, кто отравил помыслы ари, не совершили чуда. Они лишь расплескали давнюю ненависть. Ненависть противна мудрости, но хорошо дополняет ее недостаток, особенно если речь идет о постыдных целях. Может быть, Дагр и добился бы своего, привлек на свою сторону мудрецов Адии, но кто-то опередил его. Кто-то неведомый воспользовался старыми верованиями.
— Дан, — еле слышно бросил, покачиваясь, нари, — мне бы руку бечевой к шее прихватить, да водички еще чаши две или три — белужский пожар залить… И вот еще. Я у одного из этих самострел видел. Прибереги. Будешь учить меня стрелять.
Дан натянул тетиву, замер, чувствуя, как дрожат колени.
— Потому что я этого не захотел, — спокойно объяснил Леганд. — Старость не всегда немощь, иногда она и мудрость, ты это должен знать как никто другой в твоем племени. Но я не переступал границы деревни.
— А я бы не стал мазаться, — решительно заявил Ангес. — У меня и так на лице написан постоянный голод, чего доброго, вообще за людоеда сойду.