И слова Тиира, и повторный окрик стражника донеслись до Саша как сквозь туман. В следующее мгновение засвистел бич, и боль пронзила плечо. Ужалила. Пробила, разорвала кокон, в который то ли Саш сам скручивал себя, то ли стягивало его ожидание. Но не то ожидание, пока стражник дождется смены и, самодовольно ухмыляясь, подойдет к очередной жертве, а то, которое началось, когда Саш впервые открыл глаза на краю Вечного леса, на склоне старых гор у хижины Арбана.