Врагов до утра не обнаружилось. Дождь закончился еще в полночь, но идти густыми зарослями, опрокидывая на себя с каждого дерева пригоршни воды, не хотелось никому. Поэтому, подумав, Тиир вывел друзей на плоскогорье, поросшее жесткой травой. Горы показались неожиданно близкими, но мгла, расползающаяся ниже вершин, подсказывала — добираться до цели еще не один день.
Валли не ответил. Он продолжал орудовать веслом, стараясь добраться до воды между колышущихся стеблей. Медленно, но джанка продвигалась вперед. Дан оглянулся. Тростник, выпрямляясь, скрывал образующуюся протоку.
В этот момент на холме Мерсилванда появился демон воды — старик Тоес. Он молча поднял на плечо тело Аллона, прижал к груди его голову, завернув ее в мантию Бренга, и произнес замершему от ужаса со светильником в руке Арбану следующие слова так, словно говорил об этом каждый день: «Не спрашивай меня о том, что тебе делать с источником сущего, но помни, что каждый отвечает за то, чего коснулась его рука. Знай, уже скоро Эл-Лиа исторгнет из себя всех демонов. Для остальных детей Эл-Лоона мне указано оставить проход в Мерсилванде. Он будет открыт до тех пор, пока хоть один из детей Эла, некогда пришедший вместе с богами из Эл-Лоона, будет вдыхать воздух Эл-Лиа».
— Я тоже, — кивнула Райба. — После того как Эйд-Мер вновь станет свободен, а его враги сгинут в диких травах равнины Уйкеас.
— Время теперь хлопотное, — прищурился Негос. — Может и не дать нам этих шести дюжин. Ты, банги, ведь тоже видишь неплохо? Примерно как я, да и можешь кое-что? Черно небо на юге?
— Когда васты жгли Лингер и убивали родителей моего молодого друга, — хмуро сказал Хейграст, давая знак Дану и Баюлу спрыгнуть на берег. — В Азре были беженцы из Эйд-Мера?